ВИДЕНИЕ Ясно помню: Лежал обнаженным В ослепительном свете лучей, Чуть устало склонились в зеленом Две бригады дежурных врачей. Длился сон и цветной и прекрасный; Брызги света и пальмы вокруг. На поляне с травою атласной, Сочных роз пламенеющий круг. И больничное небо в известке, Как судьбины безжалостный дар- В одеяло б уйти от вопросов, Но и там иссушающий жар. И тогда доброй феей из книжки, Вы закрыли собой окоем. С медицинским журналом под мышкой Вы останетесь в сердце моем. И когда уже - хоть на стену, От терзающих душу смерчей, Вы сказали: - Два кубика в вену! О, причудливых грез казначей! Чтоб опять расстилалось пространство Под копыта лихого коня, Что с тревожащим постоянством Навещает в палате меня. И вот уже скачем к той чудной планете, Где бал заправляет бессменно весна, Где люди счастливо смеются как дети, И женщины смотрят улыбкой маня. На мартовском снеге синеющих теней Там звоны повсюду веселых капелей, От хруста шагов замирают газели, А рядом беспечно цветут иммортели… Волшебный корабль уже ждал у причала, На палубе весело конь гарцевал; И радугой весла гребцов засверкали, По знаку, который был с берега дан. И вот понеслись мы в лазури паря, Как будто бы ветром полны паруса. Лишь звуки серебряной флейты окрепли И стали слышней мертвецов голоса. Затишье сменилось порывистым ветром, В качании мерном исчезла Земля, До боли знакомая женщина в белом Мне руки тянула о чем-то моля, Но поздно прозренье и рвенье нелепо; Оставлен вращаться ненужный штурвал Там впереди закрывает полнеба С грозой небывалой чернеющий вал. И светит огонь ослепительней Феба, Сиренами ангелы где-то поют, Неистовый шторм свирепеет от гнева, От ярости волны до звезд достают… А я все лечу, все стремлюсь и вею, И сам я как яблони розовый дым. В лесах светляками незримыми тлею. И Вышнею волей я вечно храним. 1999
|